Пушкин А. С. <Баратынский > // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937—1959.
Т. 11. Критика и публицистика, 1819—1834. — 1949. — С. 185—187.
<БАРАТЫНСКИЙ.>
Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален — ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко. Гармония его стихов, свежесть слога, живость и точность выражения должны поразить всякого хотя несколько одаренного вкусом <и> чувством. Кроме прелестных элегий и мелких стихотворений, знаемых всеми наизусть и поминутно столь неудачно подражаемых, Б.<аратынский> написал две повести, которые в Европе доставили бы ему славу, а у нас были замечены одними знатоками. Первые, юношеские произведения Б.<аратынского> были некогда приняты с восторгом. Последние более зрелые, более близкие к совершенству, в публике имели меньший успех. Постараемся объяснить причины.
Первой должно почесть самое сие усовершенствование и зрелость его произведений. Понятия, чувства 18-летнего поэта еще близки и сродны всякому, молодые читатели понимают его и с восхищением в его произведениях узнают собственные чувства и мысли, выраженные ясно, живо и гармонически. Но лета идут — юный поэт 20 мужает, талант его растет, понятия становятся выше, чувства изменяются. Песни его уже не те. А читатели те же и разве только сделались холоднее сердцем и равнодушнее к поэзии жизни. Поэт отделяется от их, и мало-по-малу уединяется совершенно. Он творит — для самого себя и если изредка еще обнародывает свои произведения, то встречает холодность, невнимание и находит отголосок своим звукам только в сердцах некоторых поклонников поэзии, как он уединенных, затерянных в свете.
Вторая причина есть отсутствие критики и общего мнения. — У нас лит.<ература> не есть потребность народная. Писатели получают 30 известность посторонними обстоятельствами. Публика мало ими занимается. Класс читателей ограничен — и им управляют журналы, которые судят о лит.<ературе>, как о полит.<ической> экон.<омии>, о полит.<ической> экон.<омии>, как о музыке, т. е. наобум, по наслышке, безо всяких основательных правил и сведений, а большею частию по личным расчетам. Будучи предметом их неблагосклонности, Б.<аратынский> никогда за себя не вступался, не отвечал ни на одну журнальную статью. Правда, что довольно трудно оправдываться там, где не было обвинения, и что с другой стороны довольно легко презирать ребяческую злость и площадные насмешки — тем не менее их приговоры имеют решит.<ельное> влияние.
Тр.<етья> причина — эпиграммы Бар.<атынского> — сии мастерские, образцовые эпиграммы не щадили правителей русского Парнаса. Поэт наш не только никогда не нисходил к журнальной полемике и ни разу не состязался с нашими Аристархами, несмотря на необыкновенную силу своей диалектики, но и не мог удержаться, чтоб сильно не выразить иногда своего мнения в этих маленьких сатирах столь забавных и язвительных. Не смеем упрекать его за них. Слишком было бы жаль, если б они не существовали.*
Сия беспечность о судьбе своих произведений, сие неизменное равнодушие к успеху и похвалам, не только в отношении к журналистам, но и в отношении публики — очень замечательны. Никогда не старался он малодушно угождать господствующему вкусу и требованиям мгновенной моды, никогда не прибегал к шарлатанству, преувеличению для произведения большего эффекта, никогда не 20 пренебрегал трудом неблагодарным, редко замеченным, трудом отделки и отчетливости, никогда не тащился по пятам увлекающего свой век Гения, подбирая им оброненые колосья; он шел своею дорогой один и независим. Время ему занять степень, ему принадлежащую — и стать подле Жуковского и выше певца Пенатов и Тавриды.
———
___________
* Эпиграмма, определенная законодателем фр.<анцузской> пиитики
Un bon mot de deux rimes orné <См. перевод>
30 скоро стареет и живее действуя в первую минуту, как и всякое острое слово, теряет всю свою силу при повторении. — Напротив, в эпиграмме Баратынского, менее тесно<й>, сатирическая мысль приемлет оборот то сказочный, то драмматический и развивается свободнее, сильнее. Улыбнувшись ей как острому слову, мы с наслаждением перечитываем ее как произведение искусства.
Взор укоризны, даже гнева
Тогда поднять хотела дева,
Но гнева взор не выражал.
Веселость ясная сияла
—
Она любит как дитя, радуется его подаркам, резвится с ним, беспечно привыкает к его ласкам. Но время идет, Эда уже не ребенок.
<На камнях розовых твоих>
Весна <игриво засветлела,
И ярко зелен мох на них,
И по гранитному одру
Светло бежит ручей сребристый
И лес прохладою душистой
С востока веет поутру;
Уже цветы пестреют там;
Уже черемух фимиам
Там в чистом воздухе струится:
Своею негою страшна
Не слушай птички сладкогласной!
От сна восставшая, с крыльца
К прохладе утренней лица>
Не обращай...
30<1830>