225. Н. И. Кривцову
1837, июль, до 10, Петровское
Перевод: «Не было никакой возможности отвечать вам в минуту моего отъезда из Мары, особенно потому, что ваше мнение подкрепляло мои собственные догадки и усиливало мое поначалу безотчетное волнение. Приехав же сюда, я был в ужасной тревоге, что не получал никаких известий из Мары целых две почты. Наконец тревогу рассеяло письмо Софи, и я чувствую себя в силах к вам писать, чтобы сердечно поблагодарить вас за ваше искреннее и дружеское внимание к моему брату. Позвольте сказать вам, что он того заслуживает своим глубоким уважением и пылкой привязанностью к вам — той вдохновенной привязанностью, на которую способны только немногие молодые люди нашего времени и которую вы умеете ценить так высоко. Софи глубоко тронута вашими заботами о ее муже. Чичерин, явившийся по вашему приглашению, развлек его. Вы стараетесь отправить его к нам. Надеюсь на успех ваших усилий. К вашему голосу он прислушивается более, чем к чьему либо другому. Впрочем, по моим понятиям, самый опасный момент уже миновал. Меланхолическое неистовство имеет свою критическую точку и не может длиться долго, оно непременно сменяется упадком сил. Конечно, когда я говорю все это себе в утешение, тревога не покидает меня. Вы находитесь поблизости и можете наблюдать развитие этого злосчастного недуга, вы не оставите моего брата и будете по-прежнему окружать его своими заботами. Благоволите передать мои поклоны вашей жене и дочери и примите уверения в моей искренней преданности. — Е. Боратынский».