238. Маменьке
1839, декабрь, до 18 (?), Москва
Перевод: «Тысяча благодарностей, любезная и милая маменька, за труды, кои вы совершили, торгуясь за меня, и с таким успехом. Я последовал вашим советам буквально и перевел ваши строки слово в слово, когда сочинял официальный ответ добрейшему Лапату. Как счастлив я знать, что вы погружены в приятные заботы: я имею в виду изящно обставленные комнаты и новую мебель. Очень хотелось бы, чтобы и вы могли бросить взгляд на наше теперешнее жилище. Оно на втором зтаже, комнаты небольшие, но обставлены элегантно благодаря хорошо подобранной мебели. Это был начальный пункт моей спекуляции. Я сказал себе: у нас никто не понимает, как разорительна жизнь на широкую ногу, которой требует нынешняя мода. За границей роскошество в меблировке доступно теперь большинству, у нас же — немногим счастливцам и является только источником разорения. Сообразив это, я сдаю внаем мой первый этаж тщеславцам, благодаря чему добавляю кое-что к обстановке своего жилища каждый день, ибо их деньги дают мне такую возможность. В Москве уже нашлись люди, последовавшие моему примеру после посещения нашего уголка — например, семейство Колошиных. Все это неожиданно, и мне могут сказать: «Вы ювелир, г-н Жосс». Но знаете ли, что можно отвечать? Что заблуждения рассеиваются и что сейчас многие были бы рады вернуться к своему собственному я, изгнанному образованностью и осмеянному — к тому самому я, отсутствие которого всегда изгоняло из общества всякое простодушие и придавало общению беспримерную скуку, пошлость и холодность. Я уверен, что люди, вынужденные вращаться в свете, будут изумлены справедливостью этого замечания. А наш маленький свет нынче в добром здравии. Мы вполне довольны учителями, нанятыми для детей. Помаленьку, как мы говорим, дело пойдет. Гоголь, автор «Ревизора», сочинил большой роман под названием «Мертвые души». На днях он должен приехать в Москву, и я надеюсь, прочтет нам некоторые страницы.
— Е. Боратынский».