269. Маменьке
1841, ноябрь, вторая половина — декабрь, начало месяца, Артемово
Перевод: «Мы живем в столь глубоком уединении, любезная маменька, что все новости, которые я могу вам сообщить, касаются только нашего здоровья, слава Богу, хорошего. Подмосковная усадьба зимой — убежище куда более мирное и тихое, нежели деревня в глубине России. Надо сказать, что у нас тут зима в разгаре — земля покрыта снегом, и установился санный путь. Мы собрались было починить четырехместный возок, чтобы на нем ездить в Москву, где бываем все же время от времени, но отказались от этого намерения из-за здешних дорог, таких узких в этом лесном краю, что в большом экипаже добраться до шоссе невозможно. Эти дороги — не что иное, как едва заметные следы от крестьянских саней, остающиеся после редких поездок какого-нибудь крестьянина в соседнюю деревню. Все барские дома кругом пустуют. Мы так мало ожидаем гостей, что в доме, который сняли (а это большой дом, построенный по-старинному, то есть очень неудобно), закрыли все двери и оставили только черный ход — это нужно как для того, чтобы защититься от ветров, дующих сквозь щели, так и для того, чтобы разместить всех наших домашних, а среди них пополнение: француженка, она также дает детям уроки музыки и рисования, учитель латыни, русского языка и математики. Прихожая, дверь из которой выходит на парадное крыльцо, теперь забита и служит обиталищем француженки. Жизнь наша течет в высшей степени однообразно. Часы отличаются один от другого лишь различными уроками детей да разными музыкальными пьесами, которые они разучивают; по ним мы и определяем время. У Сашиньки, кажется, открылся подлинный талант к живописи. Взяв несколько уроков, она уже сделала удивительные успехи, хотя сама учительница рисует весьма посредственно. Можно надеяться, что она усовершенствует свои способности. — Что до меня, то я все время занимался пильной мельницей. Здание уже закончено, а недели через две можно будет запустить машину.
— Надеюсь, любезная маменька, что письмо это застанет вас в добром здравии. Целую ручки вам и тетушке от всего сердца. — Е. Боратынский».