• Приглашаем посетить наш сайт
    Тургенев (turgenev-lit.ru)
  • Князю Петру Андреевичу Вяземскому

    Как жизни общие призывы,
    Как увлеченья суеты,
    Понятны вам страстей порывы
    И обания мечты;
    Понятны вам все дуновенья,
    Которым в море бытия
    Послушна наша ладия.
    Вам приношу я песнопенья,
    Где отразилась жизнь моя:
    Исполнена тоски глубокой,
    Противоречий, слепоты
    И между тем любви высокой,
    Любви, добра и красоты.


    Счастливый сын уединенья,
    Где сердца ветреные сны
    И мысли праздные стремленья
    Разумно мной усыплены;
    Где, другу мира и свободы,
    Ни до фортуны, ни до моды,
    Ни до молвы мне нужды нет;
    Где я простил безумству, злобе
    И позабыл, как бы во гробе,
    Но добровольно, шумный свет,—
    Ещё порою покидаю
    Я Лету, созданную мной,

    С тоскою жаркой и живой.
    Ищу я вас, гляжу: что с вами?
    Куда вы брошены судьбами,
    Вы, озарявшие меня
    И дружбы кроткими лучами,
    И светом высшего огня?
    Что вам дарует провиденье?
    Чем испытует небо вас?
    И возношу молящий глас:
    Да длится ваше упоенье,
    Да скоро минет скорбный час!


    Звезда разрозненной плеяды!
    Так из глуши моей стремлю
    Я к вам заботливые взгляды,
    Вам высшей благости молю.
    От вас отвлечь судьбы суровой
    Удары грозные хочу,
    Хотя вам прозою почтовой
    Лениво дань мою плачу.

    Примечания

    Впервые напечатано в „Современнике“ 1836 года, т. IV, стр. 216—218, под заглавием „К князю П. А. Вяземскому“ и с подписью Е. Баратынский. Этим стихотворением, набранным курсивом, открывался сборник „Сумерки“ (стр. 5—13) (первоначально названный поэтом „Сон земной ночи“), который был посвящен „Князю Петру Андреевичу Вяземскому“.

    Стихотворение отнесено издателями к периоду 1835—1842 гг. (в действительности оно написано не позже 1836 года), и эта неопределенность, а также и то, что оно явилось посвящением „Сумерек“, послужило поводом для многих считать его выражением чувств Боратынскаго в то время, когда он остался „звездой разрозненной Плеяды“, т. е. после смерти барона Дельвига, Пушкина и т. д., между тем как Пушкин был еще жив. Более того, Боратынский называет „звездой разрозненной Плеяды“ даже не себя, а князя П. А. Вяземскаго, принадлежавшаго еще старому поколению.

    Посылая свой сборник князю П. А. Вяземскому, Боратынский писал: „Это небольшое собрание стихотворений предано тиснению почти, если не единственно, для того, чтобы воспользоваться позволением вашим напечатать посвящение. Примите то и другое с обычным вашим благоволением к автору“ („Старина и Новизна“, кн. 5, стр. 55).

    — известный критик и поэт; по свидетельству П. А. Плетнева

    (Соч. т. I, стр. 547—572, статья напечатанная в „Современнике“ 1844 г., т. XXXV, стр. 298—329 — „Евгений Абрамович Баратынский“), „он вполне ценил талант Баратынскаго и любил его замечательный, тонкий ум. Их неоднократныя свидания в Москве утвердили дружбу, основанную на взаимном душевном уважении. Два таланта, столь известные у нас остроумием, вкусом, образованностию, лучшим тоном, игривостию и силою слога, чуждые мелочнаго соперничества, с удовольствием сообщали друг другу мнения свои о предметах, занимавших их любознательность“. И кн. Вяземский сохранил это дружелюбное чувство к Боратынскому до конца дней своих и в 1869 году сердечно приветствовал издание сочинений своего друга, поэтический талант котораго он очень ценил (Соч. Вяземскаго, изд. гр. С. Д. Шереметева, Спб. 1882, т. VII, стр. 268—269).

    „Старины и Новизны“.

    Разделы сайта: