Не славь, обманутый Орфей,
Мне Элизийские селенья:
Элизий в памяти моей
И не кропим водой забвенья.
В нём мир цветущей старины
Умерших тени населяют,
Привычки жизни сохраняют
И чувств её не лишены.
Там жив ты, Дельвиг! Там за чашей
Ещё со мною шутишь ты,
Поёшь веселье дружбы нашей
И сердца юные мечты.
Примечания
Впервые напечатано в „Северных Цветах“ на 1832 г., стр. 98, под заглавием „Мой Элизий“ и с подписью Е. Баратынский. Вошло без заглавия в изд. 1835, стр. 217 (заглавие возстановлено в посмертных изданиях сочинений Боратынскаго).
Это стихотворение Боратынский сообщает в письме к И. В. Киреевскому (осенью 1831 года) в несколько ином виде:
2 Мне залетийския селенья
4 И в нем не льется вод забвенья.
(Татевский сборник, стр. 18).
В то время, как в „Гирлянде“ (1831, №№ 3 и 4, ч. III, стр. 77) отнеслись очень сочувственно к этому стихотворению и находили, что в нем „особенно трогают душу последние четыре стиха“, „Северная Пчела“ (1832, 25 января, № 9) осуждала „Мой Элизий“ и говорила о нем, как о „незначительном, альманачном, чтоб не сказать плохом, стихотворении“.
„... Изо всех связей детства он один оставался на виду — около него собиралась наша бедная кучка. Без него мы точно осиротели. Щитай по пальцам: сколько нас? ты, я, Боратынский, вот и все... Боратынский болен с огорчения...“ (Переписка Пушкина, т. II, стр. 220).
„К Дельвигу“