Он точно, он бесспорно,
Фиглярин журналист,
Марающий задорно
Свой оглашенный лист.
А это что за дура? —
Ведь истина, ей-ей!
Давно ль его канура
Знакома стала ей?
На чепуху и враки
Чутьем наведена,
Занятиям мараки
Мешать пришла она.
Примечания
Печатается по копиям Н. Л. Боратынской в ея тетрадях, хранящихся в настоящее время в Казанском архиве Боратынских. Напечатано в „Московском Телеграфе“ 1827, ч. XV, стр. 5, под заглавием „Журналист Фиглярин и Истина“, с вариантом 2 стиха:
Зотов журналист
Так же читается эта эпиграмма в „Современнике“ 1854 г., № 10, стр. 159, но с иным заглавием: „На виньетку представляющую господина за письменным столом, а возле него Истину“ (сообщено в „Современник“ И. С. Тургеневым). Эпиграмма при жизни Боратынскаго не перепечатывалась и впервые вошла в полное собрание сочинений Боратынскаго под редакцией И. Н. Божерянова, (стр. 77), в котором принято чтение „Московскаго Телеграфа“.
Фиглярин — Ф. В. Булгарин. Прозвище это придумано было князем П. А. Вяземским и, в первый раз пущенное в печать Е. А. Боратынским, очень привилось в литературных кругах.
В том же 1827 году, в котором была напечатана эта эпиграмма, вышло издание стихотворений Боратынскаго, и Булгарин поместил (в „Северной Пчеле“, 3 декабря, № 146) восторженный отзыв об этом сборнике; между прочим Булгарин писал: „Прочел раз, прочел другой — и критическое перо полетело под стол. Честь вам и слава, Г. Поэт! Вы победили меня звуками своей лиры! Вы сделали пародию в стихах, из предисловия к моим сочинениям: Истина и Автор. Теперь вы удостоверитесь, что я точно так поступаю, как сказал: могу, как человек, ошибаться, но никогда с умыслом не отступаю от истины, и не следую внушению страстей — в общем деле...“