Мне о любви твердила ты шутя
И холодно сознаться можешь в этом.
Я исцелён; нет, нет, я не дитя!
Прости, я сам теперь знаком со светом.
Кого жалеть? Печальней доля чья?
Кто отягчён утратою прямою?
Легко решить: любимым не был я;
Ты, может быть, была любима мною.
Другая редакция стиха:
Прости, сказать ты поспешаешь мне, —
И пылкое любви твоей начало
Предательски безумца обласкало.
Все видел я — и видел все во сне!
Ты, наконец, мне взоры прояснила;
Проснулся я, — и мне легко, поверь,
Тебя забыть, как ты меня забыла.
Кого жалеть? Печальней доля чья?
Кто отягчен утратою прямою? —
Ты, можетъ быть, была любима мною.
Примечания
„Новостях Литературы“ 1823 г., кн. V, № 38, стр. 190, под заглавием „Размолвка“ и с подписью Баратынский; перепечатано в „Собрании новых русских Стихотворений“, ч. II, 1826 г., стр. 23, и в „Опыте русской анѳологии“ Яковлева, М. 1828, стр. 145. Приготовляя к печати собрание своих стихотворений, вышедшее в 1827 году, Боратынский значительно изменил эту элегию. (см. вариант 1)и в таком виде впервые было напечатано в издании 1827 года (стр. 37); перепечатано без изменений в сборнике „Венера“ М. 1831, ч. 2, стр. 128, в издании 1835 года и во всех посмертных собраниях сочинений Боратынскаго.