Я не любил её, я знал,
Что не она поймёт поэта,
Что на язык души душа в ней без ответа;
Чего ж, безумец, в ней искал?
Зачем стихи мои звучали
Её восторженной хвалой
И малодушно возвещали
Её владычество и плен постыдный мой?
Зачем вверял я с умиленьем
Ей все мечты души моей?..
Туман упал с моих очей,
Её бегу я с отвращеньем!
Так, омрачённые вином,
Мы недостойному порою
Жмём руку дружеской рукою,
Приветствуем его с осклабленным лицом,
Красноречиво изливаем
Все думы сердца перед ним,
Ошибки тёмное создание храним,
Но блажь досадную напрасно укрощаем
Умом взволнованным своим.
Очнувшись, странному забвению дивимся,
И незаконного наперсника стыдимся,
И от противного лица его бежим.
Примечания
Напечатано в издании 1835 года (стр. 170—171) и при жизни поэта не перепечатывалось.
В „Воспоминании о Московском Университетском Благородном Пансионе“ Н. Сушкова находим следующие варианты:
1—8
Я не любил ея, я ведал, что другая
Нужна для счастья моего;
За чем же в ней искал его,
Роптанью сердца не внимая?
Ея восторженной хвалой
За чем стихи мои звучали
Ея владычеств и жар безумный мой?
16
Приветствуем его с растроганным лицом
17
В восторге жалком изливаем
21