Поиск по творчеству и критике
Cлово "DONC"
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: запуганно-исполнительных, скучно аккуратных! Только Галаган остался с ним заодно из всего прошлогоднего товарищества. Они стоят рядом -- самые взрослые в нынешнем строю третьего отделения. Но Поль стал иной, совсем иной: он осторожен и скрытен, он прилежен и угодлив. Ему надобно выслужить благоволенье начальства... Какая прозаическая метаморфоза: из мечтателя и шалуна, пылко грезящего рыцарскими подвигами,-- в зауряд-паиньки, в старательные педанты! -- Боги, отнимите у меня мой образ... Но я ведь нынче дневальный! К закалам... Он едва успел до зари умыться и одеться -- и, чеканно стуча каблуками, стремительным шагом прошел к спальне первого отделения. -- Старшему отделению осталось вставать десять минут! Никто не пошевелился. Он с тоской задрал голову и уставился в потолок. Андромеда, прикованная к скале, блещущая бело-розовой красою, с целомудренной страстью взирала на закованного в доспехи Персея. Прелестное ее тело и алый приоткрытый рот дышали жаждой и нетерпеньем. Он облизнул горячие губы и крикнул: -- Старшему отделению осталось вставать пять минут! Крепкая черноволосая башка приподнялась с угловой койки; румяное, яркоглазое лицо насмешливо уставилось на дневального. Евгений откашлялся, готовясь выкликнуть последнюю фразу: "Старшему отделению ничего не осталось вставать!" Глазастый закал издевательски осклабился. Евгений закусил губу и поднял взгляд. Андромеда вожделела и ждала Персея. И вдруг ярость охватила все его существо. Идиотская бессмысленность фразы, коей с таким удовольствием ждал от него наглый закал, предстала ему во всей своей откровенности: "Ничего не осталось вставать!" -- А и черт с вами, -- сказал он громко и, круто...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Стихи, переведённые им на французский язык Soumission Pourquoi le captif aurait-il des rêves de liberté? Vois, les ondes puissantes de tes fleures coulent entre leurs rives immuables aussi résignées que majestueuses. Vois ton sapin rester superbe sur la plage qui l'a nourri, impuissant à se déplacer. Les astres du ciel sont mus par une loi impérative qui leur intime la voie immense qu'ils doivent parcourir: il n'est pas libre aussi le vent aux ailes légères, et une occulte loi dirige son haleine soit-disant capricieuse. Soumettons-nous donc à notre sort, sachons dompter, sachons oublier les insurrections de notre âme impatiente et nous aurons le repos et nous aurons le bonheur. Insensés, n'est ce pas aussi la volonté suprême qui a donné à l'homme la passion brûlante? Oh, qu'elle est pénible pour nous cette vie qui voudrait se répandre et que ressèrent des rives étroites posées par la fatalité! Примечания Издается по автографу, хранящемуся в бумагах И. ф. Тютчева. См. стихотворение 1833—1834 гг. „К чему невольнику мечтания свободы“
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: столу. Но вечером, в дортуаре, перезнакомился со многими из однокашников и поспешил раздать им весь свой запас книг и сладостей. Почти все мальчики были петербуржцы, умели учтиво кланяться, все важничали и представлялись старше своих лет. И почти все сносно болтали и читали по-немецки -- он сразу же выделился своим варварским произношением и незнанием грамматики. Его прозвали французом. Он помнил слова матери о том, что все дворяне суть члены одного великого семейства, и еще издали, заочно питал к будущим своим пансионским товарищам чувство братской любви. С веселой открытостью спешил он сблизиться с ними. В первый же вечер он рассказал о Маре, о своей закадычной дружбе с чудаковатым Боргезе, о фантастических уроках отца Василия. Однокашники дружно сочли его недорослем и провинциалом. Его доверчивость и щедрость были истолкованы как глупость, а боязнь холода и пристрастие к лежанью в постели послужили поводом для самых обидных предположений. Он не умел справляться с множеством пуговиц, крючков и пряжек нового платья и по рассеянности насажал на камзол чернильных пятен -- его задразнили неряхой. Многолюдье и шум, сначала так радостно возбуждавшие его, теперь раздражали. Ровесники, в каждом из которых он желал видеть верного друга, оказались насмешниками и драчунами. Он постепенно замыкался в себе, стал...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: со скамеек и окружая педагога. -- Опыты, господа, физические опыты,-- неуверенно поправил учитель. -- Опыты, опыты! -- клянчили озорники. -- Но на это потребны деньги, -- сказал Вольгсмут и опасливо покосился на двери. Расторопный тихоня Шуйский тотчас стал на пороге и спиной своей припер дверь. Пажи столпились вкруг кафедры, вываливая из карманов звонкие пятаки и алтыны. Педагог, малиново краснея, ссыпал деньги в платок, торопливо завязал его и сунул в карман. Сгорбись, сошел со ступенек и юркнул в коридор. -- Откупились! -- весело сказал Ханыков и подмигнул Евгению плутоватым глазом. -- Читай теперь сколько влезет. Вольгсмут воротился через несколько минут, нагруженный какими-то машинками и пузырьками. -- Вот-с, господа,-- начал он. -- Следите внимательно... Никто, однако ж, не следил: всяк занимался своим делом. Евгений, с брезгливой жалостью понаблюдав некоторое время за манипуляциями физика, погрузился в недра французского романа. В классах Вольгсмута можно было скучать шумно и весело. В классах русской словесности...