Поиск по творчеству и критике
Cлово "ETC"
Входимость: 3. Размер: 56кб.
Входимость: 2. Размер: 66кб.
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 56кб.
Часть текста: внутренним развитием, развитием большой формы: Эда — Бал — Наложница, и развитием, обусловленным поэтическими течениями того времени. Большая форма Баратынского минует эпос Пушкина и приближается к эпосу Лермонтова. На грани малой формы стоит другой жанр, который к большой форме не переходит, но который Баратынский все таки назвал «поэмой»: «Воспоминания», с подзаголовком «отрывки из поэмы», 1820 г., и «Пиры», 1821 г., с подзаголовком «описательная поэма». И то и другое следует рассматривать в связи с лирикой Баратынского. I Если «Воспоминания» рассматривать в связи с лирическими стихотворениями Баратынского, то придется проводить связь с его дидактическими стихами, написанными позднее поэмы. Так что, если в этом отношении искать развития малой формы, то она не начинает большую, а скорее ее завершает 1 . Дидактическая поэзия в творчестве Баратынского занимает значительное место и, возможно, является самым характерным для него: не менее, а более чем для творчества Тютчева. Еще Дельвиг писал Пушкину, что «Послание к Богдановичу» Баратынского исполнено красот, но написано в «несчастном» дидактическом роде, объясняя это тем, что правила французской школы поэт всосал с материнским молоком, а с «романтиками» только недавно познакомился 2 . Вот отчего в известную эпоху так легко было говорить о Баратынском как о мыслителе и...
Входимость: 2. Размер: 66кб.
Часть текста: под заглавием "Элизийские поля" оно вошло в третью книгу элегий сборника 1827 г. и в первый раздел сборника 1835 г. Датировка "1821?", которую мы встречаем в современных изданиях, восходит к довольно неопределенному указанию самого Баратынского (письмо к И. И. Козлову, апрель 1825): ""Элисейские поля" писаны назад тому года четыре: это французская шалость, годная только для альманаха" 2 . Выдержкой из этого письма обычно ограничивается и комментарий к стихотворению; представляется, однако, что высказывание поэта само нуждается в комментарии. В послании "Гнедичу, который советовал сочинителю писать сатиры" Баратынский поясняет, что "блестящие шалости" - это "безделки стихотворные", не имеющие "возвышенной цели" 3 . Упоминание альманаха свидетельствует об особом статусе интересующего нас текста, о его отнесенности к сфере интимной "домашности" 4 ;этой сфере и принадлежат шалости-безделки (ср. знаменитые заглавия сборников Карамзина и Дмитриева; ср., например, пушкинскую характеристику послания Батюшкова "К Жуковскому": "достойно блестящих и небрежных шалостей фр.<анцузского> остроумия" 5 ). При интерпретации такого рода текстов следует учитывать их направленность на определенную аудиторию, их специфическую интенцированность, часто имеющую криптограмматический характер. В определенные эпохи "домашняя, интимная, кружковая семантика" получает литературную функцию 6 ; "литература" и "литературный быт" предельно...
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Часть текста: счастия, дарованные человеку в жизни. Любезная маменька, люди много спорили о счастье, не нищие ли это, умничающие на счет философского камня? * Если для того, чтобы быть счастливым, надо сделаться дураком, я не пожелал бы такого счастья. Вольтер (фр.). Иной человек посреди всего, что, казалось бы, делает его счастливым, носит в себе утаенный яд, который его снедает и делает неспособным к какому бы то ни было наслаждению. Болящий дух, полный тоски и печали -- вот что он носит среди шумного веселья, и я слишком знаю этого человека. Счастие -- случайно не есть ли это только сопряжение мыслей, которые не позволяют нам думать ни о чем другом, кроме того, чем так переполнено наше сердце, что невозможно размышлять о том, что чувствуешь? Беззаботность -- не есть ли еще и великое счастье? Не существу ли существ, всемогущему Творцу принадлежит право делать душу способной к этому чувству тогда, когда Он желает воздать кому-то из этих маленьких атомов, которые и выдергивают несколько травинок из персти земной, нашей общей матери? О атомы на один день! О мои спутники в бесконечной малости! Замечали вы когда-нибудь эту незримую руку, направляющую нас в муравейнике рода человеческого? Кто из нас мог анатомировать эти мгновения, столь краткие в жизни человеческой? Что до меня, то я об этом никогда не мечтал... Е. Боратынский. * * * ...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: 1821 г., ч. XIV, стр. 61—62, под заглавием „Бдение“ и с подписью Е. Б. Вошло в издание 1827 года (под тем же заглавием, стр. 38) с вариантами стихов. Перепечатано без изменения в сборнике „Венера“, М. 1831, ч. 2, стр. 33. В издании 1835 года это стихотворение помещено без заглавия (стр. 65—66) и с следующими изменениями (сравнительно с изд. 1827 г.): Сверх того, в копии Н. Л. Боратынской (Казанский архив) мы находим следующее чтение 7-го стиха, принятое также всеми посмертными изданиями сочинений Боратынскаго: О дальном детстве пробудилась. В издании 1869 г. (и в последующих) возстановлено заглавие по 1827 г. „Бдение“ дало повод многим „шуточкам Благонамереннаго“ (как говорил Пушкин), который находил в этом стихотворении „противуестественность изображений, приятно изумляющих читателя“, а в пародии Д. Вр — ва „Союз Поэтов“ („Благонамеренный“ 1822 г., т. XIX, № XXXIX, стр. 512—514) находим следующую строфу: Условныя желанья, Немыя ожиданья, Кипящия лобзанья И сладострастье нег Твердите и твердите! Увядши для ...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: Баратынский - И. В. Киреевскому. 1832, февраль, около 14-15, Казань. 165. И. В. Киреевскому 1832, февраль, около 14-15, Казань «Поздравляю тебя с масляницей. Это значит, что мне писать тебе недосуг. Вот тебе другая пьеса Перцова, которая лучше первой. Еще просьба: напечатай в «Европейце» мое: «Бывало, отрок», etc. Я не знаю, отчего Пушкин отказал ей место в «Северных цветах». Прощай, обнимаю тебя. На той неделе буду более твоим, нежели на этой. — Е. Боратынский».
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: Баратынского изучен еще недостаточно. Пушкинские оценки, как правило, вспоминаются исследователями, пишущими о Баратынском, по почти не вспоминаются пишущими о Пушкине (редкие исключения встречаются в основном в пушкинистике тридцатых годов 1 ). Разумеется, в двух этих случаях должны ставиться различные акценты, должен привлекаться различный литературный контекст. Баратынский — один из центральных героев в пушкинском критическом наследии. Пушкин относился к нему с особым вниманием, видел в нем своего крупнейшего литературного современника. Доказательством тому служат — помимо многочисленных упоминаний о поэте и его произведениях в письмах — три дошедших до нас критических фрагмента. Они тщательно изучены в текстологическом отношении, 2 но не рассмотрены в своей совокупности с точки зрения проблематики, жанра, композиции. Между тем без такого анализа невозможно понять, были ли обращения Пушкина-критика к творчеству Баратынского случайными, эпизодическими, или же они имели концептуальный характер; что дают они для понимания собственно пушкинских творческих принципов, его литературной и общественной позиции; каков, наконец, был общий замысел Пушкина....
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Эпиграмма ("Кто непременный мой ругатель?") Кто непременный мой ругатель? Необходимый мой предатель? Завистник непременный мой? Тут думать нечего: родной! Нам чаще друга враг полезен,— Подлунный мир устроен так; О, как же дорог, как любезен Самой природой данный враг! Примечания Напечатана без подписи в журнале И. В. Киреевскаго „Европеец“, 1832 г., № 3, стр. 397; при жизни поэта не перепечатывалась и не вошла ни в одно из полных собраний сочинений Боратынскаго. Принадлежность этой эпиграммы Боратынскому удостоверяется его письмом к И. В. Киреевскому 1832 года, в котором Боратынский между прочим пишет: „Вот тебе в заключение эпиграмма, которую должно напечатать без имени Кто непременный мой ругатель“ etc. („Татевский Сборник“ С. А. Рачинскаго, С. -Петербург, 1899, стр. 35). Возможно, что эта эпиграмма была вызвана нападками Н. А. Полевого в „Телескопе“ на поэму Боратынскаго „Наложница“.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: состоит нравственность или безнравственность литературных произведений. Постараемся решить вопрос, равно важный для писателей и для читателей. Журналисты наши выразили некоторыя положительныя требования. Воспевайте добродетели, а не пороки, говорили они; изображайте лица, достойныя подражания; пишите для назидательной нравственной цели, не замечая, что каждое из сих требований противоречит другому. Изобразить какую-либо добродетель — значит заставить ее действовать, следственно, подвергуть испытаниям, искушениям, т. е. окружить ее пороками. Где нет борьбы, там нет и заслуги. Следственно, лице, достойное подражания, не может высказаться иначе, как между лицами ему противоположными. Что такое нравственная цель литературнаго произведения? В чем состоит она? Есть люди, называющие нравственными сочинениями только те, в которых наказывается порок и награждается добродетель. Мнение это некоторым образом противно нравственности, истине и религии. Ежели бы добродетель всегда торжествовала, в чем было бы ея достоинство? Этого не хотело Провидение, и здешний мир есть мир испытаний, где большею частию добродетель страждет, a порок блаженствует. Из этого наружнаго безпорядка в видимом мире и Феологи и Философы выводят необходимость другой жизни, необходимость загробных наград и наказаний, обещаемых нам Откровением. Нравственное сочинение не состоит ли в выводе какой-нибудь философической мысли, вообще полезной человечеству? Но чтобы в самом деле быть полезною, мысль должна быть истинною, следственно, извлеченною из общаго, a не из частнаго. Как же, изображая только добродетель, играющую довольно второстепенную роль в свете, и минуя торжествующий порок, я достигну этого вывода? Я скажу мысль блестящую, но необходимо ложную, следственно, вредную. Нет, скажут наши противники, мы не требуем, чтобы вы изображали одну...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Баратынский - Жене. 1840, февраль, 4, Петербург. 243. Жене 1840, февраль, 4, Петербург «Получил твое письмецо, моя душенька Настя, и очень ему обрадовался. Спасибо тебе, что тотчас вслед за мной написала. Продолжаю мой П-бургский журнал и для порядка начинаю с того, что имеет сношение с Москвою. С Анной Васильевной я имел шутовскую экспликацию. Она в самом деле сердилась и за то, что при Лизе Чирковой я у нас на вечере поддразнивал ее Корсаковым: вы совсем мной пожертвовали, говорила она, и мне было очень неловко. А потом у меня свои были заботы, и я была не в духе. Теперь мы с ней в большой дружбе. В субботу поутру ездил с визитами. Был у Плетнева, Жуковского, Вяземского. Никого не застал. Мой добрый, мой милый Плетнев часов в 7 после обеда приехал ко мне. Ни в чем не изменился: ни в дружбе ко мне, ни <в> общем своем святом простодушии. Звал меня во вторник обедать вдвоем. Не правда ли, что этот зов целая характеристика? Говорил мне о своей дочери. <1 строка нрзб.> любит и кажется очень <их> жалеет. Вздыхает по старым товарищам. Теперь после долгих трудов я имею независимость и даже более, все есть, что я желал, да не с кем поделиться этим благосостоянием. Звал меня на житье в П-бург. Вяземской в ответ на мою карточку написал мне несколько милых слов, предлагая ко мне приехать. Было уже поздно, и мы согласились съехаться у Одоевских. <3ачеркнуто 12 строк> также познакомился там с Мятлевым, которого ты знаешь несколько шутовских стихов: «Таракан как в стакан» etc. Я думал найти молодого повесу. Что ж? это человек важный, придворный забавник, лет 45. Жуковской стал меня расспрашивать о своих. Я ему отвечал так и сяк. Познакомился с Лермонтовым, который прочел прекрасную новую пьесу; человек без сомнения с большим талантом, но мне морально не понравился. Что-то нерадушное, московское. Мятлев читал свое путешествие г-жи Курдюковой по чужим краям, в стихах, вперемешку русского с французским. Много веселости, и он мастерски читает. Потом тешил всех разного рода анекдотами; но меня менее других, потому что напоминал мне брата Льва, который решительно его превосходит и особенно вкусом и чувством некоторого приличия даже в этом роде. Мятлев заключил вечер. Пишу тебе в воскресенье утром. Завтра еще что нибудь прибавлю».
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: - И. В. Киреевскому. 1831, декабрь, конец месяца, Казань. 158. И. В. Киреевскому 1831, декабрь, конец месяца, Казань «Спасибо тебе за дельную критику. В конце моего ответа Надеждину я очень некстати разговорился. Вот тебе переправка: «Первые строки мы охотно принимаем за иронию, за небрежную, следственно, шутку над неблагонамеренною привязчивостью «Московского Телеграфа». Не будем оспаривать чувства собственного преимущества, которое их внушило; мы заметим только, что они не на своем месте и что могут принять их за неосторожное признание. Отдадим справедливость критику: в пристрастном разборе его видно» etc. — «Недостаток логики» замени «Недостатком обдуманности», ежели еще какое-нибудь выражение покажется тебе жестким, препоручаю тебе его смягчить. — Первый № твоего журнала великолепен. Нельзя сомневаться в успехе. Мне кажется, надо задрать журналистов, для того чтобы своими ответами они разгласили о существовании оппозиционного журнала. Твое объявление было слишком скромно. Скажи, много ли у тебя подписчиков. Напечатай в московских газетах, какие и какие статьи помещены в 1-м № «Европейца». Это будет тебе очень полезно. — Я и все мои усердно поздравляем тебя и твоих с праздниками и новым годом. Дай Бог, чтоб будущий нашел нас вместе. — Мы переехали из деревни в город: я замучен скучными визитами. Знакомлюсь с здешним обществом, не надеясь найти в этом никакого удовольствия. Нечего делать: надо повиноваться обычаю, тем более, что обычай по большей...