Поиск по творчеству и критике
Cлово "LEIPZIG"
Входимость: 3. Размер: 19кб.
Входимость: 2. Размер: 64кб.
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 19кб.
Часть текста: А. Л. (Ответ на некролог Ивана Головина), Scando-Slavica, t. X, 1964, pp. 11—13. BARRATT GLYNN RICHARD An Exegesis of the Verse of E. A. Baratynsky in the Context of the Movements of his Time. University of London, Ph. D., 1968. Ненапечатанная докторская диссертация. Автор с успехом защищает главный тезис своей работы: ″Baratynsky’s verse is a full and consistent expression of his view of life, and of his view of all mens’ lives″ (Abstract iii). BARRATT GLYNN RICHARD ″Turgenev’s Article on E. A. Baratynsky″, Slavic and East-European Studies, Volume XIII, 1968, pp. 62—67. Интересные замечания по поводу редакторской работы И. С. Тургенева над стихотворениями Баратынского. BARRATT GLYNN RICHARD ″Eight Unpublisned Letters of E. A. Baratynsky″, Canadian Slavonic Papers, Volume XI, № 1, Spring, 1969, pp. 108—119. К сожалению, черновые материалы к письмам поэта подготовлены автором недостаточно основательно. BARRATT GLYNN RICHARD ″An unpublished Letter of A. A. Del’vig to Baratynski″, Slavic and East-European Studies, Volume XIV, 1969, pp. 113—116. Публикация письма Дельвига к Баратынскому из Ревеля (июнь 1827 года). Письмо было уже напечатано в журнале Аргус, № 4, 1913. Более точное чтение письма дается в настоящей книге (см. Часть I, Глава вторая, 1). BARRATT GLYNN RICHARD ″Borghese, Baratynsky and the Ideal...
Входимость: 2. Размер: 64кб.
Часть текста: конфликт в произведениях типа «Дмитрия Калинина» расширил сферу комического: его лучи задели фигуру центрального персонажа, но очень осторожно, щадяще, оттенив главным образом его житейскую практическую уязвимость и недостаточность. И такое ироническое ретуширование равносильно было возвышению — эстетическому и философскому. Иными словами, под сомнение не ставилось субстанционально- значительное в самом романтическом конфликте; последний не превращался в объект иронии или пародирования. Постепенно, однако, нити иронии проникают в саму основу романтического конфликта, делая ее пестрее, многоцветнее — и в то же время готовя условия для преодоления такого типа конфликта вообще. «Странствователь и домосед» Батюшкова Предвестием этого процесса является стихотворная сказка-повесть К. Н. Батюшкова «Странствователь и домосед» (написана и опубликована в 1815). Исследователем творчества Батюшкова уже отмечен большой историко-литературный интерес этой повести, которая «с замечательной рельефностью отражает развитие нового романтического мироощущения у «послевоенного» Батюшкова» 1 (то есть после его участия в Отечественной войне 1812 года). Добавим, что повесть отражает новое мироощущение (или, в наших категориях, новые моменты конфликта) вместе с явной тенденцией к иронии, и последнее, пожалуй, самое любопытное. Ведь «Странствователь и домосед» несколькими годами упредил появление русской романтической...
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: «Надежда»» Явление, которому посвящена настоящая глава, связано с категориями необходимости и человеческой свободы, «рока» и борьбы с «роком», то есть с излюбленными категориями романтиков и, соответственно, их исследователей. Приведем слова Л. А. Бестужева-Марлинского. Сопоставляй литературу доромантическую и романтическую, он писал в 1833 году: «Я назвал бы первую литературой судьбы, вторую—литературой воли. В первой преобладают чувства и вещественные образы; во второй царствует душа, побеждают мысли, Первая — лобное место, где рок — палач, человек — жертва; вторая — поле битвы, на коем сражаются страсти с волею, над коим порой мелькает тень руки провидения» («О романе Н. Полевого «Клятва при гробе Господием»). Мы подойдем к этим категориям со стороны поэтики конфликта, сообщающей им более подвижный, диалектический смысл, чем это иногда кажется. Вот повесть Бестужева-Марлинского «Фрегат «Надежда»» (1833). Перед нами типичная история романтической любви, заканчивающаяся гибелью главных персонажей — капитана Правина и Веры. «Трагическая судьба, постигшая двух благородных и честных людей,...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: туда или сюда, Идет с надеждой жизни вечной, С боязнью строгого суда. Но я смиренно признаюся, Я не надеюсь, не страшуся, Я в ваших памятных листах Спокойно имя помещаю: Философ я; — у вас в глазах Мое ничтожество я знаю. Примечания Впервые напечатано в „Галатее“, 1829 года, ч. I, № 2, под заглавием „В альбом“ и с подписью Баратынский. В издании 1835 года стихотворение помещено без заглавия (стр. 92) и с следующими вариантами: 1—5 По замечанью моему Альбом походит на кладбище? И не подобно ли ему Он всем открытое жилище? Не также-ль множеством имен 9 Несет надежду жизни вечной 10 И трепет страшнаго суда. В копии Н. Л. Боратынской мы находим то же чтение, с заменою 3 и 4 стихов одним: Он всем открытое жилище? В издании 1869 года стихотворение снова изменено ( вариант 1) и в примечаниях приведен вариант по недошедшей до нас рукописи 15—16 стихов: И знаю я и понимаю Я все ничтожество мое. Стихотворение отнесено издателями к 1829 году; правильнее, однако, относить его к 1828 г. Стихотворение „В Альбом“ обращено к Каролине Карловне Яниш-Павловой (род. 10 июля 1807, ум. 2 дек. 1893), жене известнаго в свое время писателя Н. Ф. Павлова; она переводила на немецкий язык стихотворения Пушкина, Боратынскаго, Жуковскаго, бар. Дельвига, Веневитинова, Языкова и др. См. ея Das Nordlicht. Proben der neueren russischen Litteratur...
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Часть текста: литература — явления настолько обширные и специфичные, что подробное рассмотрение их в этой книге невозможно. Тем более что развитие обоих явлений уже довольно рано вышло за пределы романтизма. Мы ограничимся лишь некоторыми соображениями, касающимися действия ни исторической и народной почве общих законов романтической поэтики. И первое, что мы должны с этих позиций отметить: между обоими явлениями (при их специфичности) есть внутренняя связь, устанавливаемая общим контуром романтического конфликта. "Историческое» и «народное» как моменты оппозиций Эта связь наметилась еще в предромантизме. У событий, протекающих в историческом прошлом или же в сфере народной жизни, то общее, что они отдалены от автора (и читателя) дымкой расстояния, сообщающего всему новый свет, пробуждающего «сие к далекому стремленье» (В. А. Жуковский). Поэтому они в своем существе антитетичны — житейской прозе, обыкновенности быта, пошлости и т. д. Ряд таких антитез (оппозиций) был разобран выше (см. главу1), в связи с формированием романтического конфликта. К ним и следует отнести две другие оппозиции, имеющие отношение к теме настоящей главы. Конкретно имеется в виду: I) историческое (прошлое) как оппозиция современному (сегодняшнему); 2) народное (сельское, нецивилизованное) как оппозиция светскому (городскому, цивилизованному). Поскольку оба противопоставления в философском, нравственном, этическом смысле однородны, возможна взаимозаменяемость соответствующих членов оппозиции или же их парность (историческое и народное против современного и цивилизованного). Мы говорили, что, в отличие от «оппозиционности» в широком смысле слова (свойственной любому поэтическому...
Входимость: 1. Размер: 58кб.
Часть текста: разнообразное содержание романтических оппозиций (при этом, разумеется, не отменив ни самих оппозиций, ни дальнейшее развитие романтической лирики), но воплотился в такую конструкцию, которая могла выявиться лишь в сфере поэмы, в драматических и прозаических жанрах. Сказавшийся в романтическом конфликте социальный опыт — опыт исторических потрясений, классовых битв, революций — фактор достаточно очевидный. Тем не менее ничего нет пагубнее в понимании искусства, чем прямое выведение эстетических явлений из наличного соотношения социальных сил и из исторической конъюнктуры, так как при этом игнорируется конвенциональность собственно художественного ряда. Поэтому еще раз повторим: романтическая коллизия — это вовсе не проекция в художественную плоскость какого-либо политического или социального «конфликта», но прежде всего соотношение персонажей друг с другом и с образом автора (повествователя). Романтическая коллизия строилась на особой постановке центрального персонажа, на особом роде его превосходства над другими...