Поиск по творчеству и критике
Cлово "PEU"
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: почесывая пером преющее заушье. Тихое бешенство овладевало им. -- Но ведь никто палец о палец не ударяет! Почему никто не хлопочет? Почему? -- Да так,-- загадочно говорил чиновник, на всякий случай застегивая латунную пуговицу на латаном кафтане. И все -- и темные люди, и не темные -- отвечали сходно: "бог весть...", "так..." "Так, -- с ленивой злобой размышлял он, трясясь в расхлябанной коляске и пытаясь отвернуться от мельчайшей глиняной пыли и вездесущего запаха гари. -- Так. Таинственный и нелепый российский абсолют... Горят леса. Приказные крысы и титулованные воры расхищают сокровища -- никто не препятствует: "Так". Спиваются, стреляют друг друга, с ума сходят -- так... Бездействую, пропускаю почту, молчу в спорах и не отвечаю на беспокойные письма Киреевского -- так! Вот газету Дельвигову закрыть собираются. И закроют. Надо бы отстаивать, бороться -- но так, без борьбы, покойней..." Настасья Львовна поцеловала мужа и тотчас уединилась в своей комнате. Он прилег было отдохнуть с дороги, но что-то толкнуло. На цыпочках прошел к жене и осторожно приотворил дверь. Настенька, горестно подпершись, читала какие-то бумаги. ...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: к его вдове, говоря, что она очень признательна, когда старые друзья ее мужа ее посещают. Я намерен у нее быть. Она живет чрезвычайно уединенно. Бывает только у Карамзиных и то очень изредка. Разговорились не знаю как о здоровьи. — Vous еtes un peu malade imaginaire <Вы несколько похожи на мнимого больного>, — сказал мне Вяземской. Я засмеялся и спросил, почему он это знает? — Говорили это во время холеры. Впрочем, я сам склонен к этому. — Тем и кончился разговор, для меня очень любопытный. Я сказал ему, однако ж, что я вовсе не способен преувеличивать воображением какую-либо немощь, напротив, может быть, слишком незаботлив и не люблю лечиться. Видишь, что наш друг Киреевской еще тогда, в полном жару нашей связи, он или мать его были к обоим нам неприязненны. От Вяземского поехал к Вельгорскому, к Сологубу, наконец к Вязмитиновой. Она уже через девок своих знала о моем приезде в П-бург. Как будто обрадовалась. Потом стала жаловаться, что ее все оставили. Les Benkendorff ne m’еcrivent plus depuis deux ans. Je ne sais pas ce qu’ils font. <Бенкендорфы не пишут уже больше двух лет. Я не знаю, что они делают>. Постарела, но не очень. Еще весьма свежа. От нее...
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: совершенно отличною от русской. Обильная историческими воспоминаниями, страна сия была воспета Батюшковым, и камни ея звучали под конем Давыдова, певца-наездника, именем котораго справедливо гордятся поэты и воины. Жители отличаются простотою нравов, соединенною с некоторым просвещением, подобным просвещению Германских провинций. Каждый поселянин читает Библию и выписывает календарик, нарочно издаваемый в Або для земледельцев. Сочинитель чувствует недостатки своего стихотворнаго опыта. Может быть, повесть его была бы занимательнее, ежели б действие ея было в России, ежели б ход ея не был столько обыкновенен, одним словом, ежели б она в себе заключала более поэзии и менее мелочных подробностей. Но долгие годы, проведенные сочинителем в Финляндии, и природа Финляндская и нравы ея жителей глубоко напечатлелись в его воображении. Что-ж касается до остального, то сочинитель мог ошибиться; но ему казалося, что в поэзии две противоположныя дороги приводят почти к той же цели: очень необыкновенное и совершенно простое, равно поражая ум и равно занимая воображение. Он не принял лирическаго тона в своей повести, не осмеливаясь вступить в состязание с певцом Кавказскаго Пленника и Бахчисарайскаго Фонтана. Поэмы Пушкина не кажутся ему безделками. Несколько лет занимаясь поэзиею, он заметил, что подобныя безделки принадлежат великому дарованию, и следовать за Пушкиным ему показалось труднее и отважнее, нежели итти новою, собственною дорогою. _______ Часть первая. Чего робеешь ты при мне, Друг милый мой, малютка Эда? За что, за что наедине Тебе страшна моя беседа? Верь, неспособен я душой К презренным умыслам разврата; Ты, как сестра, любима мной: О, полюби меня, как брата! В родной, далекой стороне Сестру я милую имею: ...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: Энгельгардт прочно помнил, что в его подмосковной недавно числилось полтораста душ, разбитых на семьдесят пять тягол. "Недавно" понималось Львом Николаевичем протяженно -- это могло быть и пять и двадцать лет тому. Погруженный в составленье мемуаров о своей ратной молодости, он сызнова переселился в бурные времена Екатерины и ее наследника; нынешняя обыденность представлялась ему скучным миражем. Московский дом был тих. Усыпительно жужжали мухи, осторожно потрескивали рассохшиеся половицы. Дочь Настенька рожала, добрела и во всем покорствовала отцу; дочь Сонечка хорошела и играла на старинных клавикордах. Зять прилежно читал, занимался деревенскими делами, переча редко и необидно. Правда, неисцельно недуговал сын Пьер, но содержался он в хорошей дорогой больнице и на далекой окраине, так что вспоминать о нем можно было нечасто. Цифры "полтораста" и "семьдесят пять", круглые и кратные, укладывались в голове удобно, как пузатый разборный самовар в походном сундучке, обшитом телячьей кожей. Меж тем по новой ревизской сказке в подмосковной числилось уже лишь сто осьмнадцать душ, и тягловых, способных что-то платить, оставалось не более пятидесяти. Зять говорил об этом и советовал сбавить оброк, дабы не разорить нищающих мужиков окончательно,-- но старый Энгельгардт, погруженный в былое, рассеянно внимал голосам насущности. Оброк, собираемый медью, меняемой затем инвалидом-приказчиком на ассигнации, представился Евгению длинною, от Муранова до Чернышевского переулка протянувшейся...
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: и змеистых троп, внезапно ныряющих в задебренные глубины. Отец измыслил эту дикую меланхолическую красу -- она живуче разрасталась, цепляясь за сердце угрюмой прелестью сиротства и медленного запустенья. Особенно пленительна была здесь погожая осень. Но чем роскошней сиял золотой и лазурный день, тем непоправимей понималась разлука. Сухо сверкал остов фаворитной беседки отца, тоскливо звенел и стучал о коряги ручей, такой громкий в облетевшем ольшанике. И отрок спешил выбраться из рано вечереющего оврага. Но всякий раз, будто споткнувшись, он останавливался перед кленом, высоко вскинувшимся меж полунагих берез. Упорно держались на его узловатых ветвях клочья златозвездого облаченья; в сумерках словно столп густого сиянья восставал из темной земли, соединяясь с багровыми облаками. И скудный миткаль соседней осины, словно заражаясь этой гордою яркостью, играл светло и даже пламенно. И вспоминалось дрожанье свеч, и голубой дым ладана, глубокий блеск иконостаса. И шарканье грабель, шелест сгребаемой в аллеях листвы возвращали слуху вздохи и шепот родных, собравшихся помолиться за упокой души отставного генерал-майора Абрама Андреича Баратынского, преставившегося в Москве. Перед бельведером стояла стайка пиний, чудом прижившихся на чуждой почве. Они нравились ему. Он любовался округлыми очертаниями их кронок, благородным оттенком сероватой, как бы запепленной хвои: деревца родились в Италии, под небесами Данта и Тасса!...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: яркой сцены несло клеем и горелым маслом. Сильно остаревшая знаменитость, явившаяся нежданно в роли юной и пламенной любовницы, была несносна. Почтительное вниманье хранила лишь кучка пожилых щеголей, стоя следящих за каждым шагом актрисы. Это были истинные "пилястры партера", и Евгений едва удерживал смех, наблюдая сих стойких ценителей. Укоризненный взор сидящего рядом полного юноши в черепаховых очках и коричневом сюртуке смутил его; он залился жгучим румянцем. Повсюду чудились ему в Петербурге недобрые взоры соглядатаев, знающих или догадывающихся о его паденье... Сосед, как бы прочитав его мысли, сделал успокоительный жест и шепнул просительно: -- Mais attendez... Un peu, s'il vous plaНt... {Но погодите... Немного, пожалуйста... (франц.).} Что-то послышалось в этих словах столь доверительное и обещающее, что Евгений смущенно кивнул и с новым интересом обратился к сцене. Близился финал. Осужденная на казнь героиня, сомнамбулически пошатываясь, вышла из-за кулисы. В цепях, в белом платье, с длинными распущенными волосами, она безумно вперилась в пространство. Обрюзглое лицо ее заливали слезы, глаза сияли страданьем и любовью. Усталый хрипловатый голос зазвучал внезапной силой и чистотой... Аплодисментам не было конца. Яростней всех рукоплескал сосед Евгения. Смешным ореольчиком вздымался над его головою белокурый пух; округлый подбородок младенчески выпятился вперед. Из театра вышли вместе и нерешительно остановились перед площадью, загроможденной каретами и санями. Лакеи выкликали титулы и фамилии господ; кучера один за другим отрывались от костра и, нелепо толстые и черные на озаренном снегу, косолапо спешили к экипажам. Молодой человек степенно наставил меховой воротник скромной шинели, вскинул трость и близоруко сощурился. Евгению стало грустно: сейчас крикнут экипаж этого меланхолически восторженного незнакомца -- и,...
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: . — Т. 2, вып. 22—30. — С. 126—144. Баратынскій вѣрнѣе Боратынскій, Евгеній Абрамовичъ, поэтъ 1 . Происходитъ изъ знатнаго и древняго польского рода герба Корчакъ. Въ царствованіе Алексѣя Михайловича Иванъ Петровичъ Boratynski, бѣльскій шляхтичъ, выѣхалъ въ Россію, принялъ православіе и жалованъ помѣстьями въ бѣльскомъ уѣздѣ. Праправнукъ его генералъ-адъютантъ и сенаторъ Абрамъ Андреевичъ († 1811) былъ близкимъ лицемъ къ императору Павлу, который вскорѣ послѣ своего воцаренія пожаловалъ его 1. 000 душъ въ тамбовской губ. Онъ былъ женатъ на фрейлинѣ имп. Маріи Ѳеодоровны Александрѣ Ѳеодоровнѣ Черепановой. Первенцемъ этого брака былъ Евгеній Абрамовичъ, родившійся 19 февраля 1800 г. въ с. Вяжлѣ, кирсановскаго уѣзда тамбовской губ. Здѣсь провелъ поэтъ свои дѣтскіе годы. Къ нему былъ приставленъ итальянецъ Боргезе, памяти котораго онъ посвятилъ одно изъ послѣднихъ своихъ стихотвореній — «Дядькѣ итальянцу». Въ немъ хотя и говорится Благодаря боговъ, съ тобою за этимъ въ слѣдъ Другъ другу не были мы чужды двадцать лѣтъ, но общее отношеніе довольно...