Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Х"

1. Дарвин М. Н.: Художественный мир "Сумерек" Боратынского

Входимость: 1. Размер: 33кб.

Часть текста: с необычным для той поры заглавием: «Сумерки». Последняя книга поэта во многом явилась первой в истории русской поэзии книгой стихов в точном смысле этого слова. Не даром, на обложке «Сумерек» стояло не традиционное обозначение «стихотворения», но «сочинение», подчеркивающее целостный характер книги. «Сумерки» Е. А. Баратынского — уникальное явление всей русской лирики первой половины XIX века, вызывающее у исследователей и неизменный интерес, и весьма разноречивые толкования. Это и «одна из первых книг стихов в сегодняшнем ее понимании» (Кушнер А. Книга стихов. Вопросы литературы. 1975. N 3. С. 179), и «замкнутый цикл философских стихотворений, по своему внутреннему единству приближающийся к философской поэме» (Бочаров С. Г. «Обречен борьбе верховной...» (Лирический мир Баратынского). В кн.: О художественных мирах. М., 1985. С. 111), и «произведение полифоническое, сознательно ориентированное на многоплановое отражение духовного содержания» (Лебедев Е. Н. Тризна. Книга о Баратынском. М., 1985. С. 135). При всем разнообразии попыток жанрового определения «Сумерек» Баратынского большинство исследователей сходится во мнении, что перед нами такая совокупность лирических произведений, которая создает в читательском восприятии эффект художественного единства. Впервые о таком эффекте «Сумерек» заговорил сам поэт. В послании к П. А. Плетеневу он писал: «Не откажись написать мне в нескольких строках твое мнение о моей книжонке, хотя все пьесы были уже напечатаны, собранные вместе, они должны живее выражать общее направление, общий тон поэта» (Русская старина. 1904. N 6. С. 521-522) (Выделено мною — М. Д.). Это письмо важно для нас как факт самосознания...

2. Манн Ю. В. Динамика русского романтизма. Глава 13 Романтическая поэтика в свете иронии

Входимость: 1. Размер: 64кб.

Часть текста: суетным мечтам» (Романтическая поэтика в свете иронии) Начальные стадии русского романтизма, как мы уже отмечали (см. главу 4), характеризуются довольно выдержанным в своей основе, «серьезным» тоном. Романтическое произведение знает и иронические намеки, и сатирические пассажи, и инвективы, однако все это определенно и четко направлено: против фона, окружения центрального персонажа, против ограниченной и низкой толпы. Так развивалась романтическая поэма пушкинского типа, поэма Рылеева, Козлова, Баратынского и других, а затем — рядом с ними — драматургические и прозаические жанры русского романтизма. Диалогический конфликт в произведениях типа «Дмитрия Калинина» расширил сферу комического: его лучи задели фигуру центрального персонажа, но очень осторожно, щадяще, оттенив главным образом его житейскую практическую уязвимость и недостаточность. И такое ироническое ретуширование равносильно было возвышению — эстетическому и философскому. Иными словами, под сомнение не ставилось субстанционально- значительное в самом романтическом конфликте; последний не превращался в объект иронии или пародирования. Постепенно, однако, нити иронии проникают в саму основу романтического конфликта, делая ее пестрее, многоцветнее — и в то же время готовя условия для преодоления такого типа конфликта вообще. «Странствователь и домосед» Батюшкова Предвестием этого процесса является стихотворная сказка-повесть К. Н. Батюшкова «Странствователь и домосед» (написана и опубликована в 1815). Исследователем творчества Батюшкова уже отмечен большой историко-литературный интерес этой повести, которая «с замечательной рельефностью отражает развитие нового романтического...

3. Голубков Д. Недуг бытия. Хроника дней Евгения Баратынского. Параграфы XLVI - L.

Входимость: 1. Размер: 33кб.

Часть текста: пробормотал он, словно оправдываясь в чем-то перед старинным товарищем. -- Весь этот год, как Пушкин наш умер... Хорошо: вновь ты с нами, у нас! -- Оскорбленно и обиженно оттянулась нижняя, по-мужицки грубая губа. -- Так называемое новое поколение со всею дерзостью бесстыдства отказывает предшественникам своим во всяком достоинстве. Надобно доказать им, на что способны мы, старые честные солдаты! -- Надобно, надобно, -- рассеянно улыбаясь, соглашался он. Дородный, кротко веселый Жуковский в белых форменных панталонах, неприлично обтягивающих его чресла, прослезился и обнял, плотно прильнув щекою, холодной и влажной, как запотевший мрамор. Взбалмошная и грациозная Софи Карамзина, куря тонкую пахитоску, разливала чай из огромного самовара и, бойко постреливая черными любознательными глазами, занимала гостей пересказываньем нового романа Радклиф. Всех она сумела развеселить и взбудоражить -- угрюм оставался лишь маленький смуглый офицер в гусарском ментике. -- Каков бука, правда? -- шепнула Софи, приблизясь. -- Это Лермонтов. Ужасный бука, но что за дивный дар! Вот кто способен заменить бедного Пушкина... -- Она осеклась, но тотчас...

4. Ромащенко С. А.: К вопросу о жанровой идентификации и горизонте читательского ожидания (Е. А. Баратынский «Осень»)

Входимость: 2. Размер: 41кб.

Часть текста: «Сумерки». Состав «Сумерек» предполагает четкое соотнесение с понятием «авторского цикла» и определяется замыслом самого автора. Жанровая природа стихотворения на фоне общей тенденции к размыванию жанровых границ не оставляет сомнения. По словам И. М. Семенко, «в стихотворении "Осень" поэт тщательно воссоздает жанр описательно-медитативной элегии» [Семенко, 1970, с. 282; курсив автора. - И. С.]. «Звучат тона сентименталистской и предромантической медитативной элегии, с ее "сладостной" меланхолией». И далее уже до самого конца развертываются два других параллельных ряда, также осложненных метафоричностью: жатва созревших хлебов и жатва «дум», полновесное довольство земледельца и опус-тошающее «разуверение» мыслящего сознания, отрадный «пир» сельского оратая и могильный привкус «брашен» и «плодов» оратая «жизненного поля». Подробно и обстоятельно доказывается соотнесенность жанровой природы «Осени» с Ломоносовым, Державиным и Карамзиным [Семенко, 1970]. Фон современного восприятия не может быть полон без учета предполагаемого биографического контекста. Так Е. Н. Купреянова и И. Н. Медведева сопоставляют настроение «Осени» с катастрофой, постигшей в 1836 году П. Я. Чаадаева, автора «Философических писем», навлекших на него гонение, а также Е. Н. Купреянова отмечает, что сам поэт (Боратынский) дал ключ к пониманию конца стихотворения и его общего настроя. Справедливо ставшее общепризнанным...

5. Голубков Д. Недуг бытия. Хроника дней Евгения Баратынского. Параграфы XVI - XX.

Входимость: 2. Размер: 33кб.

Часть текста: этих уроков, опостылевших еще в прошлом году, до этих новых однокашников -- как на смех, низкорослых, запуганно-исполнительных, скучно аккуратных! Только Галаган остался с ним заодно из всего прошлогоднего товарищества. Они стоят рядом -- самые взрослые в нынешнем строю третьего отделения. Но Поль стал иной, совсем иной: он осторожен и скрытен, он прилежен и угодлив. Ему надобно выслужить благоволенье начальства... Какая прозаическая метаморфоза: из мечтателя и шалуна, пылко грезящего рыцарскими подвигами,-- в зауряд-паиньки, в старательные педанты! -- Боги, отнимите у меня мой образ... Но я ведь нынче дневальный! К закалам... Он едва успел до зари умыться и одеться -- и, чеканно стуча каблуками, стремительным шагом прошел к спальне первого отделения. -- Старшему отделению осталось вставать десять минут! Никто не пошевелился. Он с тоской задрал голову и уставился в потолок. Андромеда, прикованная к скале, блещущая бело-розовой красою, с целомудренной страстью взирала на закованного в доспехи Персея. Прелестное ее тело и алый приоткрытый рот дышали жаждой и нетерпеньем. Он облизнул горячие губы и крикнул: -- Старшему отделению осталось вставать пять минут! Крепкая черноволосая башка приподнялась с угловой койки; румяное, яркоглазое лицо насмешливо уставилось на дневального. Евгений откашлялся, готовясь выкликнуть последнюю фразу: "Старшему отделению ничего не осталось...