Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Z"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Часть текста: рано вышло за пределы романтизма. Мы ограничимся лишь некоторыми соображениями, касающимися действия ни исторической и народной почве общих законов романтической поэтики. И первое, что мы должны с этих позиций отметить: между обоими явлениями (при их специфичности) есть внутренняя связь, устанавливаемая общим контуром романтического конфликта. "Историческое» и «народное» как моменты оппозиций Эта связь наметилась еще в предромантизме. У событий, протекающих в историческом прошлом или же в сфере народной жизни, то общее, что они отдалены от автора (и читателя) дымкой расстояния, сообщающего всему новый свет, пробуждающего «сие к далекому стремленье» (В. А. Жуковский). Поэтому они в своем существе антитетичны — житейской прозе, обыкновенности быта, пошлости и т. д. Ряд таких антитез (оппозиций) был разобран выше (см. главу1), в связи с формированием романтического конфликта. К ним и следует отнести две другие оппозиции, имеющие отношение к теме настоящей главы. Конкретно имеется в виду: I) историческое (прошлое) как оппозиция современному (сегодняшнему); 2) народное (сельское, нецивилизованное) как оппозиция светскому (городскому, цивилизованному). Поскольку оба противопоставления в философском, нравственном, этическом смысле однородны, возможна взаимозаменяемость соответствующих членов оппозиции или же их парность (историческое и народное против современного и цивилизованного). Мы говорили, что, в отличие от «оппозиционности» в широком смысле слова (свойственной любому поэтическому высказыванию), в предромантической литературе обе части оппозиции присутствуют в тексте. Происходит их столкновение,...
Входимость: 4. Размер: 19кб.
Часть текста: life, and of his view of all mens’ lives″ (Abstract iii). BARRATT GLYNN RICHARD ″Turgenev’s Article on E. A. Baratynsky″, Slavic and East-European Studies, Volume XIII, 1968, pp. 62—67. Интересные замечания по поводу редакторской работы И. С. Тургенева над стихотворениями Баратынского. BARRATT GLYNN RICHARD ″Eight Unpublisned Letters of E. A. Baratynsky″, Canadian Slavonic Papers, Volume XI, № 1, Spring, 1969, pp. 108—119. К сожалению, черновые материалы к письмам поэта подготовлены автором недостаточно основательно. BARRATT GLYNN RICHARD ″An unpublished Letter of A. A. Del’vig to Baratynski″, Slavic and East-European Studies, Volume XIV, 1969, pp. 113—116. Публикация письма Дельвига к Баратынскому из Ревеля (июнь 1827 года). Письмо было уже напечатано в журнале Аргус, № 4, 1913. Более точное чтение письма дается в настоящей книге (см. Часть I, Глава вторая, 1). BARRATT GLYNN RICHARD ″Borghese, Baratynsky and the Ideal Italy″, Forum Italicum, Vol. 3, № 2, 1969, pp. 270—276. Интересная статья, в которой подчеркивается значение Италии для творчества Баратынского. BARRATT GLYNN RICHARD ″A. L. Baratynskaja and P. A. Pletnëv: Correspondence″, Scando-Slavica, t. XV, 1969, pp. 35—45. BARRATT GLYNN...
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: изданиях, восходит к довольно неопределенному указанию самого Баратынского (письмо к И. И. Козлову, апрель 1825): ""Элисейские поля" писаны назад тому года четыре: это французская шалость, годная только для альманаха" 2 . Выдержкой из этого письма обычно ограничивается и комментарий к стихотворению; представляется, однако, что высказывание поэта само нуждается в комментарии. В послании "Гнедичу, который советовал сочинителю писать сатиры" Баратынский поясняет, что "блестящие шалости" - это "безделки стихотворные", не имеющие "возвышенной цели" 3 . Упоминание альманаха свидетельствует об особом статусе интересующего нас текста, о его отнесенности к сфере интимной "домашности" 4 ;этой сфере и принадлежат шалости-безделки (ср. знаменитые заглавия сборников Карамзина и Дмитриева; ср., например, пушкинскую характеристику послания Батюшкова "К Жуковскому": "достойно блестящих и небрежных шалостей фр.<анцузского> остроумия" 5 ). При...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: В этой главе мы говорим о начатках диалогического конфликта, образуемого столкновением двух персонажей — Дмитрия Калинина и Сурского. Характер первого, этого типичного центрального персонажа романтического произведения, нам уже известен. Но соседство с Сурским освещает его с новой, необычной стороны. Сурский все время «осаживает» своего друга, перебивает его горячие речи холодными репликами. «Я вкусил на земле радости неба, я выпил до дна чашу любви и наслажденья, я жил в полном смысле этого слова...» — говорит один. «Помилуй, Дмитрий, опомнись: ты совершенно из себя выходишь. Бога ради, умерь свои восторги», — отвечает другой. «Слышишь ли, как сильно бьется мое сердце, видишь, как я весь дрожу: неужели это не есть предвестие счастия?..» — восклицает один. «Ну-ка, брат, не хочешь ли запить поэтические восторги прозаическим чаем...» — советует другой. В мечтаниях Дмитрия возникает идея бегства с возлюбленной — типичного романтического бегства, — «если не на край света, то, по крайней мере, так далеко, чтобы счастие нaшe нe могло мучить души злых, Ты сам, мой друг, последуешь за нами, не правда ли?.. Я буду иметь детей, ты будешь их воспитывать... Не правда ли: это прекрасно?.. Так мы будем счастливы, не...