Поиск по творчеству и критике
Cлово "SOLITAIRE"
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: В элегии Ш. Мильвуа описывается конкретный, узнаваемый пейзаж: De la depouille de nos bois L'automne avait jonche la terre; Et, sur la branche solitaire, Le rossignol etait sans voix. (Роща стоит обнаженной, Осень усыпала листьями землю И на одинокой ветке Замолк соловей.) В то же время французский поэт далек от реалистического изображения природы. Пейзаж в его элегии - прежде всего лирический пейзаж, пейзаж души. На фоне осенней картины странно выглядит соловей - птица весны. Однако вряд ли выбор Ш. Мильвуа был случайным. Соловей здесь не просто деталь описываемого. Употребление этого образа оказывается тесно связанным с целым рядом ассоциаций, пронизывающих элегию. Так, Ш. Мильвуа неоднократно подчеркивает, что речь идет о юноше, умирающем на заре жизни (a son aurore), в цвете лет (a lafleur de son age) и т. д. Ассоциативный ряд возникает на основе общей денотативной соотнесенности: Соловей - весна - весна жизни - юноша. Под влиянием индивидуально-авторского контекста, внутритекстовых ассоциаций слово-образ соловей получает особую многосмысленность, выступая и как персонификация юноши-страдальца, и как символ юности, любви, весны жизни, обреченных на гибель суровым роком. Не менее интересна символика образа соловья в переводе-интерпретации замечательного русского поэта Е. А. Боратынского на элегию Ш. Мильвуа La chute des feuilles. Семантика образа соловья в русской романтической поэзии отличается полифонизмом. Соловей может выступать и как знак, и как эмблема красивого пейзажа, и как метафора, и как символ весны, любви, свободы, родины, идеального и...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Стихи, переведённые им на французский язык La Rime Lorsqu'aux jeux olympiques, au sein des jeunes villes de la Grèce, tu chantais, o fils d'Apollon, tu te faisais entendre à une multitude avide d'émotions généreuses; tu avais foi en la sympathie populaire, et un mètre large et libre cadençait sans la gêner ta puissante voix. La foule restait muette et attentive, jusqu'à ce qu'entraînée par une commotion victorieuse, elle éclatait en applaudissements et lui inspirait de nouveaux accords. Mais de nos jours, hélas! qui interroge nos lyres proscrites? Qui voudrait quitter les sentiers du vulgaire en s'élevant sur nos ailes? De nos jours le poète ignore la portée de son essor. Juge et partie à la fois, est-ce à lui de résoudre si la voix qui lui parle est celle d'une fièvre bizarre, ou de la véritable inspiration, don souverain du ciel? Au sein de ce sommeil de mort, au sein de cette glaciale indifférence du monde, toi seule, o rime! viens l'encourager par tes échos bienfaisants! Ainsi que la colombe de l'arche, seule tu lui présentes le rameau fleuri, seule tu viens approuver ses veilles solitaires et légitimer ses aspirations. Примечания Издается по автографу, хранящемуся в бумагах И. ф. Тютчева. Неточно напечатано в посмертных изданиях. См. стихотворение 1840 года „Рифма“