Поиск по творчеству и критике
Cлово "AVOIR"
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: сладко, складно пело мне. Посмертными изданиями это стихотворение отнесено к периоду 1842—1843 гг.; довольно точно его можно датировать на основании следующаго письма С. Н. Карамзиной к Боратынскому (от 26 июня 1842 г. из Ревеля): «Malgré votre déclaration imprimée d'hostilité contre la poste, je ne puis résister, Monsieur, au désir d'y avoir recours pour vous exprimer ma vive reconnaissance pour le cadeau poëtique que j'ai reçu de vous; c'était une si douce surprise que votre souvenir et ces vers charmans à mon adresse! certainement ils sont beaucoup trop flatteurs, je m'en reconnais profondément indigne, et cependant je les ai lus et relus avec une extrême jouissance, non d'amour propre, mais de coeur; et de penser que deux ans d'absence n'ont pas effacé de votre mémoire cette connaissance si courte, si heureuse pour moi, et je croyais gravée seulement dans mon souvenir reconnaissant! qu'importe ce que je mérite, — c'est...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: своей К Макару часто нестерпимой Была Телема: милым ей Хотелось быть боготворимой. Однажды, чем-то оскорбясь, Увлекшись живостью сердечной, В упреках горьких излилась Пред ним она. Макар безпечной Покинул бедную смеясь. Без друга скучно и уныло Тянулись дни. Из края в край За ним бежать она давай: Жить без Макара тошно было. Надежды детскою полна, Приходит в Царское она. Того-ли встретит, иль другова: „Не здесь-ли милый мой дружок? Макара нет ли дорогова?“ Никто без хохота не мог Услышать имени такова. — Какой Макар тобой любим, Как разлучилася ты с ним, Что он, голубушка, за диво? — Она в ответ нетерпеливо: „Нет лучше друга моего: Благоразумен, доброхотен, Веселонравен, беззаботен, Все любят искренно его; Не ненавидя никого, Он сам никем не ненавидим“. — Ступай, ответствовали ей, Здесь нет его: таких людей Мы при Дворе совсем не видим. Решилась далее итти Моя беглянка молодая; Заходит в Лавру по пути, Макара мирнаго найти В сей мирной пристани мечтая. Игумен ей: „Признаться вам, Его мы долго поджидали, Но, признаюсь, по пустякам: ...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: неуемная, дикая для мая жара. Белесое солнце казалось впаянным в серую непрозрачную высь, и среди бела дня распространялся, какой-то едкий туман. Даже в городе висела эта душная мгла. -- Что это? -- допытывался он. --А, бог весть. Должно, леса горят,-- равнодушно ответствовал старый приказный. -- Надобно же что-то предпринять, чтобы потушить! -- Вестимо, надо,-- соглашался приказный, почесывая пером преющее заушье. Тихое бешенство овладевало им. -- Но ведь никто палец о палец не ударяет! Почему никто не хлопочет? Почему? -- Да так,-- загадочно говорил чиновник, на всякий случай застегивая латунную пуговицу на латаном кафтане. И все -- и темные люди, и не темные -- отвечали сходно: "бог весть...", "так..." "Так, -- с ленивой злобой размышлял он, трясясь в расхлябанной коляске и пытаясь отвернуться от мельчайшей глиняной пыли и вездесущего запаха гари. -- Так. Таинственный и нелепый российский абсолют... Горят леса. Приказные крысы и титулованные воры расхищают сокровища -- никто не препятствует: "Так". Спиваются, стреляют друг друга, с ума сходят -- так... Бездействую, пропускаю почту, молчу в спорах и не отвечаю на беспокойные письма...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: могло быть и пять и двадцать лет тому. Погруженный в составленье мемуаров о своей ратной молодости, он сызнова переселился в бурные времена Екатерины и ее наследника; нынешняя обыденность представлялась ему скучным миражем. Московский дом был тих. Усыпительно жужжали мухи, осторожно потрескивали рассохшиеся половицы. Дочь Настенька рожала, добрела и во всем покорствовала отцу; дочь Сонечка хорошела и играла на старинных клавикордах. Зять прилежно читал, занимался деревенскими делами, переча редко и необидно. Правда, неисцельно недуговал сын Пьер, но содержался он в хорошей дорогой больнице и на далекой окраине, так что вспоминать о нем можно было нечасто. Цифры "полтораста" и "семьдесят пять", круглые и кратные, укладывались в голове удобно, как пузатый разборный самовар в походном сундучке, обшитом телячьей кожей. Меж тем по новой ревизской сказке в подмосковной числилось уже лишь сто осьмнадцать душ, и тягловых, способных что-то платить, оставалось не более пятидесяти. Зять говорил об этом и советовал сбавить оброк, дабы не разорить нищающих мужиков окончательно,-- но старый...