Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHER"
Входимость: 2. Размер: 48кб.
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 48кб.
Часть текста: болтали и читали по-немецки -- он сразу же выделился своим варварским произношением и незнанием грамматики. Его прозвали французом. Он помнил слова матери о том, что все дворяне суть члены одного великого семейства, и еще издали, заочно питал к будущим своим пансионским товарищам чувство братской любви. С веселой открытостью спешил он сблизиться с ними. В первый же вечер он рассказал о Маре, о своей закадычной дружбе с чудаковатым Боргезе, о фантастических уроках отца Василия. Однокашники дружно сочли его недорослем и провинциалом. Его доверчивость и щедрость были истолкованы как глупость, а боязнь холода и пристрастие к лежанью в постели послужили поводом для самых обидных предположений. Он не умел справляться с множеством пуговиц, крючков и пряжек нового платья и по рассеянности насажал на камзол чернильных пятен -- его задразнили неряхой. Многолюдье и шум, сначала так радостно возбуждавшие его, теперь раздражали. Ровесники, в каждом из которых он желал видеть верного друга, оказались насмешниками и драчунами. Он постепенно замыкался в себе, стал задумчив и молчалив, и Соймонов, жеманный и задиристый отрок, окрестил его маркизом. Педагоги, в которых он мечтал найти чуть ли не мудрецов Платоновой академии, были зауряд-педантами. Хорошие баллы ставились воспитанникам, назубок...
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Часть текста: жуя фиалковый корень и что-то бубня под нос. -- Фокусы! Фокусы! -- загалдели отдохнувшие за лето пажи, бесцеремонно вскакивая со скамеек и окружая педагога. -- Опыты, господа, физические опыты,-- неуверенно поправил учитель. -- Опыты, опыты! -- клянчили озорники. -- Но на это потребны деньги, -- сказал Вольгсмут и опасливо покосился на двери. Расторопный тихоня Шуйский тотчас стал на пороге и спиной своей припер дверь. Пажи столпились вкруг кафедры, вываливая из карманов звонкие пятаки и алтыны. Педагог, малиново краснея, ссыпал деньги в платок, торопливо завязал его и сунул в карман. Сгорбись, сошел со ступенек и юркнул в коридор. -- Откупились! -- весело сказал Ханыков и подмигнул Евгению плутоватым глазом. -- Читай теперь сколько влезет. Вольгсмут воротился через несколько минут, нагруженный какими-то машинками и пузырьками. -- Вот-с, господа,-- начал он. -- Следите внимательно... Никто, однако ж, не следил: всяк занимался своим делом. Евгений, с брезгливой жалостью понаблюдав некоторое время за манипуляциями...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: Евгения Баратынского. Параграфы XLI - XLV. XLI Арсений Андреич Закревский всю свою молодость положил на то, чтобы из бедности и ничтожности выбиться в знатные люди. Природа наградила его даром прозорливости и осторожной дерзости. Ступая по самому краешку бездны искательства, он сохранил осанку благородства, не допускающую ни малейшего подозрения в подлости. В Финляндии Арсений Андреич служил в дивизии пылкого генерала Каменского. Опасности странной кампаньи и угрюмость северной природы поначалу весьма угнетали Закревского. По счастью, именно здесь полным цветом раскрылся его талант хладнокровного банкомета. Карточные победы безродного капитана привлекли внимание генерала. Блистательный, но азартный игрок приблизил к себе осмотрительного офицера, взял его в адъютанты и заставил вместо себя метать банк. Безвестный дворянин, непрестанно унижаемый судьбою, испытывал неодолимое влеченье к натурам широким и независимым. В дальнем уголку его души таилась вера в возвышение. Закревский зорко наблюдал повадки вельможного барства, он впрок усваивал приемы вольной горделивости, ловя фрондерские бонмо и запоминая смелые эпиграммы. Фортуна свела его со знаменитым, хоть и небезгрешным игроком Федором Толстым. Закревский в совершенстве знал квинтич, гвальбе-цвельбе и русскую горку, обожаемые Американцем. Напав на свежего партнера, Толстой засел с ним за партию гвальбе-цвельбе. В избе было жарко. Обильно потеющий Федор Иваныч снял мундир и оседлал, как коня, колченогий табурет. Все последовали его примеру и остались в рубахах -- лишь старательный прапорщик, бывший на отличном счету у начальства, да Закревский, на...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: Жьячинто, дядька мой" остро ожил в памяти Баратынского в Неаполе, во время его первого и единственного путешествия в Италию. Ему, Giacinto Borghese, посвящено последнее стихотворение поэта Дядьке-итальянцу, написанное в первой половине июня 1844 года, за считаные дни до внезапной смерти. Заключительные, прощальные строки этого длинного, почти эпического стихотворения (8 строф, 128 строк) звучат автоэпитафией: О, спи! безгрезно спи в пределах наших льдистых! Лелей по-своему твой [и мой. -- Т. Ц.] подземельный сон, Наш бурнодышащий, полночный аквилон, Не хуже веющий забвеньем и покоем, Чем вздохи южные с душистым их упоем. Стихотворение Баратынского является основой "русской биографии" Giacinto, которая может быть восстановлена по нему едва ли не с большей полнотой и точностью, чем по иным источникам. "Благодать нерусского надзора" длилась долго: по словам Баратынского, "друг другу не были мы чужды двадцать лет"; связь не оборвалась со смертью Жьячинто -- память воспитанника продлила эту связь еще почти на столько же, а стихотворение закрепило ее, "наследовав...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: тысяч за дом -- лишь на срок празднеств -- и заодно приплачивает управляющему шепелевской же фабрики еще двадцать тысяч,-- чтобы не шумели машины. -- Дорогонько обходится новый государь. -- Князь многозначительно усмехнулся. -- Благо наше: вы в деревне отсиделись, я в Ревеле. Бог весть -- может, привелось бы поплатиться и нам... -- А что в Петербурге? -- Самые кровожадные -- коих, к чести дворянства нашего, немного оказалось -- призывали на мятежников самые лютые пытки и казни. Большинство же судило -- втихомолку, натурально,-- о смягчительных обстоятельствах и полагалось на великодушие императора. -- Петр Андреич оттянул галстук и ожесточенно дернул шеей. -- Когда обнародовали манифест и конфирмацию приговора, всех ужасом окатило! -- Князь вдруг вскочил, резко двинув костлявыми, лопатками, будто его кнутом вытянули. -- Но чернь! Но жалкий, рабский народ наш! -- Полноте, зачем вы так? -- Затем, что боголюбивый народ наш счел несчастных своих предстателей шайкой разбойников и татей. Петр Андреич запальчиво мотнул серым вихром. -- Предстатели? -- задумчиво переспросил Баратынский. -- Но можем ли мы с успехом предстательствовать за народ, если Россия для нас необитаема? Мы не знаем ни ее, ни народа нашего. Мы робинзоны в своем отечестве. ... Вяземский подарил Настасье Львовне копию последнего письма Рылеева к жене. Настенька...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: espиce de petit roman que je suis prиs de finir. Je voudrais bien savoir ce que vous en direz. S'il vous semble que j'ai quelque talent, alors je tвcherai de me perfectionner en apprenant les rиgles. Mais vraiment maman, j'ai vu plusieurs traductions russes imprimйes et si mal traduites, que je ne sais pas comment l'auteur a eu l'audace de soumettre au jugement publique des sottises pareilles, et pour comble d'effronterie, il y met son nom. Je vous assure sans vanitй que je pourrai beaucoup mieux traduire. Pour vous en donner l'idйe, je vous dirai que pour l'expression franзaise: D jetait feu et flamme, il a traduit: Огнем и пламенем рыкал. Ce qui est trиs bien en franзais est trиs mal en russe, et celle-ci est l'expression la plus animale que j'aie jamais vue. Pardonnez si je mйdis de ce pauvre diable, mais je voudrais bien qu'il entendisse tout ce que l'on dit de lui, pour le dйgoыter de nous dйchirer l'oreille par les expressions vraiment barbares qu'il emploit. Mais voilа que je vous fais lа, comme un vrai journaliste franзais, la satire des pauvres auteurs. Pardonnez-moi, ma chиre maman, je sais bien qu'il ne m'appartient pas de m'йriger en juge dans un art oщ je suis si neuf, mais il me semble toujours que ce n'est pas une indiscrйtion de dire а sa mиre ce que l'on pense. Adieu ma chиre maman... Eugиne Boratinsky **. * В России певец собственного недуга не может не быть выразителем родовой судьбы. Из частного письма. (фр.). ** ... Нынче, в минуты...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: недавно числилось полтораста душ, разбитых на семьдесят пять тягол. "Недавно" понималось Львом Николаевичем протяженно -- это могло быть и пять и двадцать лет тому. Погруженный в составленье мемуаров о своей ратной молодости, он сызнова переселился в бурные времена Екатерины и ее наследника; нынешняя обыденность представлялась ему скучным миражем. Московский дом был тих. Усыпительно жужжали мухи, осторожно потрескивали рассохшиеся половицы. Дочь Настенька рожала, добрела и во всем покорствовала отцу; дочь Сонечка хорошела и играла на старинных клавикордах. Зять прилежно читал, занимался деревенскими делами, переча редко и необидно. Правда, неисцельно недуговал сын Пьер, но содержался он в хорошей дорогой больнице и на далекой окраине, так что вспоминать о нем можно было нечасто. Цифры "полтораста" и "семьдесят пять", круглые и кратные, укладывались в голове удобно, как пузатый разборный самовар в походном сундучке, обшитом телячьей кожей. Меж тем по новой ревизской сказке в подмосковной числилось уже лишь сто осьмнадцать душ, и тягловых, способных что-то платить, оставалось не более пятидесяти. Зять говорил об этом и советовал сбавить оброк, дабы не разорить нищающих мужиков...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: явившаяся нежданно в роли юной и пламенной любовницы, была несносна. Почтительное вниманье хранила лишь кучка пожилых щеголей, стоя следящих за каждым шагом актрисы. Это были истинные "пилястры партера", и Евгений едва удерживал смех, наблюдая сих стойких ценителей. Укоризненный взор сидящего рядом полного юноши в черепаховых очках и коричневом сюртуке смутил его; он залился жгучим румянцем. Повсюду чудились ему в Петербурге недобрые взоры соглядатаев, знающих или догадывающихся о его паденье... Сосед, как бы прочитав его мысли, сделал успокоительный жест и шепнул просительно: -- Mais attendez... Un peu, s'il vous plaНt... {Но погодите... Немного, пожалуйста... (франц.).} Что-то послышалось в этих словах столь доверительное и обещающее, что Евгений смущенно кивнул и с новым интересом обратился к сцене. Близился финал. Осужденная на казнь героиня, сомнамбулически пошатываясь, вышла из-за кулисы. В цепях, в белом платье, с длинными распущенными волосами, она безумно...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: юноши горячими глазами. Путята рывком выпрямил сутулые плечи. Отчизны враг, слуга царя, К бичу народов -- самовластью Какой-то адскою любовию горя, Он не знаком с другою страстью... -- Хорошо, -- произнесла Закревская. -- Он смел. -- И поправила на покатых плечах яркую кашемировую шаль. Скрываясь от очей, злодействует впотьмах, Чтобы злодействовать свободней. Не нужно имени -- оно у всех в устах, Как имя страшное владыки преисподней,-- завершил Путята и победоносно глянул на свою богиню. -- Арсений Андреич,-- лениво молвила Закревская,-- оттого мы редко видим у нас господина Баратынского? -- Да, да,-- пробормотал генерал. Попытался сощелкнуть со щеки бородавку, похожую на разъевшуюся муху,-- та не повиновалась. Он погладил щеку. -- Вы, Николай Васильич, э-э... передайте Евгению Абрамычу, чтобы, знаете, без чинов. Да. Ноги нынче плохо слушались его, и сердце теснила непонятная тоска. Он танцевал в паре с прелестной Авророй Шернваль, дочерью выборгского губернатора, вяло остря на счет немецкого полковника, напоминающего, по его мнению, скорей молотобойца, нежели светского кавалера. -- Впрочем, оно и кстати,-- заключил он свою неловкую тираду. -- Jeder...